Литературно-мемориальный музей И.А. Бунина

ТУМАН

Сумрачно, скучно светает зоря.

Пахнет листвою и мокрыми гумнами.

Воют и тянут за рогом псаря

Гончие сворами шумными.

Тянут, стихают — и тонут следы

В темном тумане. Людская чуть курится.

Сонно в осиннике квохчут дрозды.

Чаща и дремлет и хмурится.

И до печальных вечерних огней

В море туманных лесов, за долинами,

Будет стонать все скучней и скучней

Рог голосами звериными.

Сиракузы. 25.III.09

ТЕЗЕЙ

Забыв о ней, гребцы склоняют вежды,

Поют в дремоте сладкой… О Тезей!

Вновь пропитал Кентавр ткань праздничной одежды

Палящим ядом змей.

Мы в радости доверчивы, как дети.

Нас тешит мирт, пьянит победный лавр.

Один Эгей не спал над морем в звездном свете,

Когда всходил Кентавр.

1907

Там иволга, как флейта, распевала,

Там утреннее солнце пригревало

Труд муравьев — живые бугорки.

Вдруг пегая легавая собака,

Тропинкой добежав до буерака,

Залаяла. Я быстро взвел курки.

Змея? Барсук? — Плетенка с костяникой.

А на березе девочка — и дикий

Испуг в лице и глазках: над ручьем

Дугой береза белая склонилась —

И вот она вскарабкалась, схватилась

За ствол и закачалася на нем.

Поспешно повернулся я, поспешно

Пошел назад… Младенчески-безгрешно

И радостно откликнулась душа

На этот ужас милый… Вся пестрела

Березовая роща, флейта пела —

И жизнь была чудесно хороша.

1907

СТРИЖИ

Костел-маяк, примета мореходу

На ребрах гор, скалистых и нагих,

Звонит зимой, в туман и непогоду,

А нынче — штиль; закат и чист, и тих.

Одни стрижи, — как только над горою

Начнет гранит вершины розоветь, —

Скользят в пролетах башни и порою

Чуть слышно будят медь.

<1906>

СТОРОЖ

И снова вечер, сухо позлативший

Дороги, степь и удлинивший тень;

И бледный лик, напротив солнца всплывший;

И четко в ясном воздухе застывший

Среди бахчей курень.

Стар сторож, стар! И слаб и видит плохо,

А век бы жил!.. Так тихо в курене,

Что слышен треск подсохшего гороха…

Да что кому до старческого вздоха

О догоревшем дне!

<16.VIII.09>

CПOP

— Счастливы мы, фессалийцы! Черное, с розовой пеной,

Пахнет нагретой землей наше густое вино.

Хлеб от вина лиловеет. Кусок овечьего сыру,

Влажно-соленый, крутой, горную свежесть хранит.

«Крит позабыл ты, хвастун! Мастика хмельнее и слаще:

Палуба ходит, скользит, парус сияет, как снег,

Пляшут зеленые волны — и пьяная цепь рулевая,

Скрежеща, вдоль бортов ползает ржавой змеей».

17.VIII.09