Выпуск 6.
На Торговой было несколько гостиниц. Самой лучшей считалась гостиница Попова с роскошными номерами и богатым буфетом. Правда, не все останавливавшиеся в ней путешественники, были довольны ценами.
«Извозчик подвёз меня к гостинице Попова, единственной, где можно остановиться. У неё один только недостаток: г. Попов, очевидно, принимает свой Елец за Париж или Лондон и берёт за номер такие цены, которые были бы к лицу разве только итальянскому бульвару или Реджент – Стриту».
В. Немирович-Данченко «Елец»
Останавливался в ней в период романа с Варварой Пащенко и молодой Бунин. В одном из писем к ней в Орёл он писал: «Сижу, Варя, в Поповской гостинице (не думай, что из шику, — на подворьях смертельно гадко), возвратившись из театра.
Не слишком требовательные к комфорту или экономные приезжие могли остановиться в гостинице неподалёку на противоположной стороне, «Санкт- Петербургской». Номера там были средней цены.
Напротив гостиницы Попова находился большой и богатый магазин братьев Черномашенцевых, где был широкий выбор мебели, хрусталя, фарфора, зеркал, парфюмерии . Здесь же продавались ружья и другое необходимое снаряжение для охоты.
Рядом с ним было здание Шиловского магазина с полукруглым балконом и уникальной решеткой, в котором сегодня размещена библиотека имени Горького.
Ещё одно интересное здание через дорогу напротив, по той же стороне, — дом купца Богомолова. На первом этаже у Тимофея Тимофеевича были магазины с мануфактурными и бакалейными товарами.
Не стоит думать, что на Торговой были только магазины и гостиницы. Здесь же была и библиотека, в которую Бунин приезжал, а иногда даже приходил пешком из Озёрок, за книгами. Так, летом 1886 года, прочитав в «Книжках Недели» объявление о выходе отдельного издания стихов Надсона, слава которого была всероссийской, Иван решил сразу же отправиться в Елец, в библиотеку, чтобы как можно скорее прочесть книгу целиком.
«Вышел он на заре и без отдыха дошел до Ельца. Сначала шел по холодку большой дороги, а затем стало печь солнце, и от становой он зашагал уже вдоль шоссе, часам к трем был у цели своего пути. Библиотекарша огорошила его:
— На Надсона запись. Раньше месяца не дождетесь.
Он чуть не заплакал. – Путь немалый!
Стоял, молчал, не зная, что делать?
Но барышня оказалась милостивой: она читала его стихи в «Родине», знала его лицо ещё гимназистом, когда сама училась, и дала ему собственный экземпляр.
Это была настоящая радость. Он схватил драгоценную книгу и опрометью бросился из библиотеки, чуть не сшиб с ног встретившуюся ему на крыльце барышню и, идя по мостовой в трактир, чтобы закусить и напиться чаю, не отрываясь, читал стихи за стихами».
В.Н. Муромцева «Жизнь Бунина».
Но не всегда на Торговой было спокойно. Свидетельство тому — бунинские строки о драматичном эпизоде у библиотеки во время подавления народных волнений 1905 года в повести «Деревня»:
«Казаков прислали целую сотню… И третьего дня на Торговой улице один из них, пьяный, подошел к открытому окну общественной библиотеки и, расстегивая штаны, предложил барышне-библиотекарше купить «арихметику». Старик-извозчик, стоявший подле, стал стыдить его, а казак выхватил шашку, рассек ему плечо и с матерной бранью кинулся по улице за летящими куда попало, ошалевшими от страха прохожими и проезжими…»
