«И накормит, и согреет, и спать уложит»

Выпуск 2.

    Готовить еду начинали  ранним утром,  о чем свидетельствуют строки   бунинского романа   «Жизнь Арсеньева»:

« на восходе солнца /…/ в людской избе и белой кухне уже пылает оранжевый огонь в печах и начинается работа стряпух».  

Не прекращали кухарить до позднего вечера:

«Баба разводит огонь на загнетке: набила в чугун яиц, хочет делать яичницу. /…/Хворост под чугуном разгорается, но свет держится только возле печки» (И.А. Бунин «Сказка»)

 Приготовить в печи можно было практически все, что угодно:  испечь с хрустящей корочкой  хлеб, потомить  молоко, сварить наваристые щи или рассыпчатые каши.  Целый день хозяйка  не отходила от неё – то похлебку или картошку  готовила, то корм скоту запаривала.  В растопленную утром  или уже догорающую печь с помощью ухватов  отправлялись  глиняные или чугунные горшки.   После них наступала очередь пирогов.   Из  подошедшего теста, поставленного  на ночь, их  формовали  закрытыми и открытыми,  начиняя творогом, ягодами, картошкой, капустой, рыбой…    При выпечке  от печного жара они становились  пышными и невероятно вкусными, откуда  и пошла  пословица: «Красна изба углами, а печь — пирогами».

 Дети могли днем залезть на печь лишь  с позволения взрослых в качестве развлечения.

«Дом бабушки Капы с относительно большим садом, какой-то особо большой русской печью на кухне, теплый верх которой (грубка) освещался особым небольшим окошечком, выходившем во двор, был как бы моим вторым домом /…/ Бывало, заберешься на печку и играешь там всякой всячиной, а надоест – посмотрю на зимний двор, на галок и ворон, осаждавших собачку Жучку, на воробьёв, старавшихся урвать свою долю, позднее в школьные годы читал там часами, забыв обо всем на свете, а бабушка, глядишь, снизу подаст что-нибудь вкусное – горячий еще пирожок или блин, горсть орехов или моченое яблоко /…/» ( из воспоминаний  К.В. Скуфьина)

«В кухне была большая русская печь и окно на север, другое маленькое окно было на самой печке, и я любил читать лежа на печи, поглядывая в окно на Ламскую слободу и женский монастырь». (  Д.И. Нацкий «Мой жизненный путь»)

«Прошлую зиму Танька и даже Васька ложились спать поздно и могли спокойно наслаждаться сиденьем на «групке» печки хоть до полуночи. /…/ Когда же мать собирала ужинать, Танька в одной длинной рубашонке съерзывала с печи и, часто перебирая босыми ножками, бежала на коник, к столу.  /…/ После ужина она с тугим животом так же быстро перебегала на печь, дралась из-за места с Васькой и, когда в темные оконца смотрела одна морозная ночная муть, засыпала сладким сном под молитвенный шепот матери /…/» (И.А. Бунин «Танька»)

Вечерами женщины с рукодельем в руках  садились к печи поближе. В мерцающем  свете огня пряли, шили, вязали.   Поглядывая на него, делали прогноз погоды : если   огонь красный  и поленья потрескивают,  – быть холодам.  И наоборот, если  белый и  дрова горят ровно, без треска и  искр — значит, скоро наступит оттепель.  

  На печи, а также в небольших нишах — «печурках»   сушили  сырую одежду или обувь.

В деревенской избе.
Андрей Вилков

С помощью печного тепла  лечились. На тёплую лежанку насыпали лечебные травы, увлажнённые водой, укрывали простынёй и на  такую  влажную постель  укладывали  больного.  

Просто так  не выбрасывали и  древесную печную золу. Ее использовали для лечебных мазей, отваров, а также в более практических целях — как мыло и отбеливатель для белья.

   В большую чугунную посуду наливали воду, клали грязное бельё, добавляли  в мешочке золу,  или  щелок – раствор, который получался при настаивании золы в воде  2 – 3 суток, и отправляли   в печь  как минимум на час,  периодически помешивая.  После этого  его оставалось только прополоскать, высушить и отгладить.

Бунинская РоссияPermalink

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *