Страницы жизни великого русского писателя.

Выпуск 5

Проучился   Бунин в гимназии 4 года, и спустя много лет в романе «Жизнь Арсеньева» написал:

«Гимназия и жизнь в Ельце оставили впечатления далеко не радостные – известно, что такое русская, да еще уездная гимназия и что такое уездный русский город! Резок был переход от совершенно свободной жизни, от забот матери к жизни в городе, к нелепым строгостям в гимназии и тяжкому быту тех мещанских и купеческих домов, где пришлось мне жить «нахлебником»».    

Во Франции Александру Бахраху Иван Алексеевич однажды рассказал один эпизод из гимназической жизни: «Директором моей гимназии был старичок из балтийских немцев по фамилии Закс, плешивый, с заострённым черепом. Пришел он как-то на мое горе на урок математики, которую я с колыбели люто ненавидел. /…/ Неожиданно меня вызвали к доске, на которой красовались нарисованные мелом какие-то никому не нужные треугольники с таинственными обозначениями на их верхушках. Мне задавали какие-то вопросы … один, другой … я стоял как вкопанный с мелком в руках, ничего не понимал и молчал.

Директор с жалостью посмотрел на меня и во всеуслышание на весь класс процедил: «Тупоголовый!» Это было последней каплей, и такого я стерпеть не мог. Я надменно посмотрел на него, точно внезапно пробудился, и тем же тоном ответил ему: «Остроголовый!»

Скандал получился невообразимый. Меня хотели исключить из гимназии. Отца вызвали из деревни для объяснений. Но я не волновался. Я знал, что отец меня не выдаст и постоит за сына. Человек он был с норовом и с большой гордостью, а тут как будто «фамильная честь» задета. Историю эту как-то замяли, а гимназию я вскоре навсегда покинул по собственному желанию».   Вернувшись в Озёрки, Иван, под руководством старшего брата Юлия, обладавшего педагогическим даром, прошел гимназический курс обучения.

В книге «Жизнь Бунина» В.Н. Муромцева-Бунина писала: «С середины января /…/ засели за учебники четвертого класса. Все шло гладко, кроме математики – алгебру он совершенно не мог постичь: а плюс b равняется c, он так и не уяснил себе, — все абстрактное его ум не воспринимал. И как ни бился Юлий, ничего не выходило, пришлось махнуть рукой на математические науки. Познакомил его только с главными законами физики и астрономии и обратил все внимание на историю, языки и особенно на литературу. И тут Ваня удивил брата необыкновенными успехами в этой области».