Осенью, когда солили капусту, необходим был специальный острый широкий полукруглый нож на ручке – секач или сечка. Им можно было не только рубить овощи, но и мясо для котлет и пельменей.
Рубка капусты на зиму, если в ней участвовало несколько женщин, сопровождалась песнями, о чем пишет Бунин в романе «Жизнь Арсеньева» в описании елецкого подворья Никулиной:
«Из кухни, в лад долгому осеннему вечеру, слышался дробный стук и протяжное «У церкви стояла карета, там пышная свадьба была…» — это пели и рубили на зиму острыми сечками свежие тугие кочаны капусты слободские девки-поденщицы».
И.А. Бунин «Жизнь Арсеньева»
В мещанских семьях предпочитали справляться своими силами, без привлечения помощников:
«Осенью в нашем доме царила напряженная атмосфера создания запасов на зиму. В кадках среднего размера солились огурцы, несколько большего размера кадка использовалась для мочения яблок, именно антоновки, обязательно с использованием ржаной соломы. Оставшуюся от воза часть яблок складывали в ящики и хранили на чердаке. В особо сильные морозы эта антоновка, бывало, замерзала, но оставалась съедобной. /…/ особо крупная бочка ведер на двадцать тщательно готовилась под капусту. На рубку капусты мобилизовались все женщины нашего дома.
Рубили на специальной машинке в виде деревянного продолговатого ящика, на дне которого укреплялись широкие поперечно-косые ножи. Обычно на ней работала мама и я, довольно нервное дитя в малолетстве, бывало, неудержимо плакал, опасаясь, что при движении кочана мамины руки, напиравшие на него сверху, попадут на острые ножи. Часть капусты рубилась и без машинки сечкой. Резаную капусту вместе с некоторым количеством моркови носили ведрами в погреб и укладывали в бочку слой за слоем, тщательно утрамбовывая. Сверху клался гнет в виде промытой глыбы известняка».
(из воспоминаний уроженца Ельца К.В. Скуфьина)