Под Серпом и Молотом

ЭРТЕЛЬ   Он теперь почти забыт, а для большинства и совсем не­известен. Удивительна была его жизнь, удивительно и это забвение. Кто забыл его друзей и современников — Гаршина, Успенского, Короленко, Чехова? А ведь, в общем, он был не меньше их, … Далее →

  ШАЛЯПИН   В Москве когда-то говорили, что Шаляпин дружит с писателями в пику Собинову, который соперничал с ним в славе: говорили, что тяга Шаляпина к писателям объ­ясняется вовсе не его любовью к литературе, а желани­ем слыть не только знаменитым … Далее →

«ТРЕТИЙ ТОЛСТОЙ»   «Третий Толстой» — так нередко называют в Москве недавно умершего там автора романов «Петр Первый», «Хождение по мукам», многих комедий, повестей и рас­сказов, известного под именем графа Алексея Николае­вича Толстого: называют так потому, что были в русской … Далее →

  ТОВАРИЩ ДОЗОРНЫЙ   Мне было тогда двадцать лет, я жил у сестры в ее ор­ловском имении. Как сейчас помню, понадобилась мне лишняя полка для книг. Сестра сказала: — Да позови Костина… Вечером Костин пришел, взял заказ. Мы разговори­лись, заинтересовались … Далее →

СОКОЛ[1]   Иван — охотник, лодырь. Живет с краю деревни возле погоста. Погост на косогоре, скучный: голые глинистые бугорки, взрытые свиньями, истоптанные овцами которые до земли выглодали сухую траву между ними; над одной могилой тощая лозинка, на лозинке вниз головой … Далее →

СЕМЕНОВЫ И БУНИНЫ   «Государство не может быть инако, яко к пользе и славе, ежели будут такие в нем люди, которые знают те­чение сил небесных и времени, мореплавание, геогра­фию всего света…» (Регламент императорской Россий­ской Академии наук 1747 года). К «таким» … Далее →

РУСЬ   Cтаруха приехала в Москву издалека. Свой северный край называет Русью. Большая, бокастая, ходит в валенках, в теплой стеганой безрукавке. Лицо крупное, желтоглазое, в космах толстых седых волос, — лицо восемнадцатого века. Спросил ее как-то: — А сколько вам … Далее →

ПОД СЕРПОМ И МОЛОТОМ Из записей неизвестного   I   Этого старичка я узнал прошлой зимой, еще при начале царствия Ленина. Эта зима была, кажется, особенно страшна. Тиф, холод, голод… Дикая, глухая Москва тонула в таких снегах, что никто не … Далее →