Выпуск 2.

Плотный гастрольный график Шаляпина  и  странствования по разным странам Бунина не позволяли им часто видеться, но, при первой возможности, друзья встречались и в кругу знакомых, и  на театральных  премьерах. Так, 5 ноября 1902 г. состоялась премьера пьесы Л.Н. Толстого «Власть тьмы» в Художественном театре. Валерий Брюсов отметил в дневнике: «Юргис Балтрушайтис был в понедельник    у Андреева. Там были все великие: Скиталец, Горький, Шаляпин, Бунин etc… Видел их всех, кроме Горького, на первом представлении «Власти тьмы»…»

Вечером 3 декабря 1902 года  в Большом театре состоялся бенефисный спектакль Ф.И. Шаляпина, который исполнял главную роль в опере А. Бойто «Мефистофель».

Бунин присутствовал  на спектакле и  на банкете в ресторане И.Я. Тестова, где  продолжилось чествование певца. А.М. Горький, приветствуя Федора Ивановича, вручил ему  на память оформленный в древнерусском стиле поздравительный адрес от группы литераторов, в числе которых была и подпись Бунина.

16 декабря 1904 года  Иван Алексеевич слушал в Большом театре оперу А.Г. Рубинштейна «Демон», главную партию в которой пел Ф.И. Шаляпин. Успех был потрясающий.

А. Серебров вспоминал: «В антракте перед третьим действием происходило чествование бенефицианта. /…/ Все, кто был в нашей ложе, — Горький, Бунин, Андреев, Скиталец и несколько дам, — отправились за кулисы поздравлять Шаляпина».

 Февраль 1912 года Бунин с Верой Николаевной  провели на Капри. Первый же день этого месяца порадовал  встречей  с Шаляпиным.  О его приезде известила жена  Алексея Максимовича Горького,  прислав записку  с просьбой непременно прийти  вечером.

Племянник Бунина Николай  Пушешников записал об этом в дневнике:

 « В восемь часов вечера мы пошли к Горькому.  Войдя в прихожую, я увидел – и сразу же узнал – через открытую в столовую дверь чью-то громадную спину, широкие, полные плечи и большую голову в слегка взбитых жидких волосах желтоватого цвета, с проседью на висках. /…/ Шаляпин встал и, поцеловавшись с Иваном Алексеевичем, сказал: «Здравствуй, Ванечка!» — «Ну а как ты, Федор! И т.д. Начался обычный разговор, сделавшийся сразу многоголосым. /…/ Постепенно стали приходить ещё некоторые русские и скоро в этой комнате уже негде было поместиться».  

Об этой встрече  Иван Алексеевич  на следующий день  лаконично  сообщил   старшему брату Юлию: «Вчера провели вечер с Шаляпиным – пришел на яхте с молодым Терещенко из Монте-Карло».

Побывали после этого Бунины и в знаменитом каприйском Лазурном гроте.

  «Вчера мы (Горький, Бунин, Муромцева и я) заплывали на лодке в Лазурный грот. Лодочник рассказывал (знакомый Горького, он сам его и нанимал нас везти), в этом гроте пел Шаляпин, стоя в лодке», — делился впечатлениями Н. Пушешников Ю.А. Бунину  в письме 17 февраля.  

По  возвращении домой, 1 марта 1912 года, Бунин в интервью газете «Одесские новости» рассказал о поездке на Капри, встречах с   Горьким и  Шаляпиным:

«К нему /Горькому/ часто наезжают знакомые друзья. В мою бытность, например, его посетил Шаляпин, внесший своей бодростью, весельем и мощью много оживления. /…/

Кстати, у Шаляпина и Горького возникла интересная мысль – написать оперу о Ваське Буслаеве. Они и меня втягивали в это дело. Вопрос, впрочем, решится с приездом  ожидающегося на Капри Глазунова, которому будет, конечно, предоставлена самая ответственная работа. О своем участии в этой затее я пока сказать ничего не могу. А дело интересное!»

Иван Алексеевич прекрасно знал, что когда за дело берутся профессионалы, результат должен быть впечатляющим. К тому же,  десять лет назад, 26 января 1902 года на концерте в Большом зале Консерватории Шаляпин с успехом  исполнил музыкальную композицию А.Т. Гречанинова «На распутье» на слова Бунина.  Иван Алексеевич в это время жил в Одессе и известие об этом получил  из письма  Н.Д.Телешова.    

28 октября 1912 года в Москве торжественно отмечалось 25 лет  с начала литературной деятельности И.А.Бунина.  Среди множества поздравлений была и приветственная телеграмма от Федора Ивановича:

«Дорогой друг Иван Алексеевич прими мое сердечное поздравление с торжественным празднованием твоей славной деятельности шлю тебе пожелания здоровья и счастья на многие годы и крепко тебя люблю».

Февраль 1913 года Бунины и Пушешников вновь проводили на Капри. И там, к большой радости, снова оказались вместе со старыми друзьями. Пушешников  писал  Юлию:

«Приехал Шаляпин. Видел его уже три раза. 9-го мы обедали у него в отеле. В отдельной зале».  По словам Николая Александровича, вначале на обеде  было невесело  из-за плохого настроения Горького:  «он был уныл, натянут, мрачен и неразговорчив (всегда таков в обществе знаменитостей)».

И только благодаря Бунину, разряжавшему обстановку шутками,  «к концу вечера оживился и Шаляпин. Читал  «Дон-Жуана» Пушкина, напевал, рисовал свой профиль и т.д.»  Потом  Иван Алексеевич и Шаляпин (уже подвыпившие) стали петь малороссийские песни».  Бунин пел, или, вернее, кричал, по словам Пушешникова,  настолько громко,  что Шаляпина почти не было слышно. « В час ночи перешли вниз, в комнату, где стояло пианино. Шаляпин под свой аккомпанемент спел пять вещей: «В могиле э. мрачной» Б., «Я не сержусь», романс Брамса, «Ноченьку» и «Ах, как я да молоденька была». Комната была маленькая, народу много и голос его терялся. Потом опять наверху пили вино. /…/ Ушли мы от Шаляпина в четыре часа ночи».

Ответный обед  Шаляпину Бунин устроил на вилле «Серафина» спустя несколько дней. Вспоминая об этом, он писал: «Мы дали обед в честь его приезда, пригласили Горького и ещё кое-кого из каприйской русской колонии. После обеда Шаляпин вызвался петь. И опять вышел совершенно удивительный вечер. А в столовой и во всех салонах гостиницы столпились все жившие в ней и множество каприйцев слушали с горящими глазами, затаив дыхание».

По свидетельству Пушешникова, пение оставило необыкновенное впечатление, ибо пел он  «прекрасно, величественно, могущественно, нежно. Спел арию из «Дон-Карлоса», «Д. Гренд.», «Серенаду» Шуберта».

 Об этом удивительном концерте спустя несколько дней, 17 февраля, Бунин упомянул  в письме одесским друзьям Б. Е.И. Буковецкому и П.А. Нилусу:  «Жил Шаляпин неделю. Я ему закатил обед – он пел после обеда часа два».  

(продолжение следует)