Выпуск 3.
В Севастополе впервые Иван увидел море, поразившее его «… всей своей темной громадной пустыней, поднявшейся в небосклон, что-то тяжко-синее, почти черное, влажно-мглистое…».
Вполне возможно, подобное чувство восхищения морской стихией испытал много лет тому назад и еще один его дальний родственник, уроженец села Урусово Рязанской губернии, Бунин Иван Петрович (1773—1859). На двадцать лет он связал свою судьбу с морем и вошел в историю как капитан 2 ранга, учредитель кронштадтского Морского собрания. Служил на флоте с 1788 по 1808 год, плавая по Балтийскому морю. Принимал участие в сражениях Русско-шведских войн 1788—1790 и 1808-1809 гг.
Вот несколько эпизодов из его военной биографии: в 1795—1799 г. ходил к Англии и Голландии в эскадрах вице-адмиралов Ханыкова и Макарова. В 1795 году на парусном линейном корабле «Глеб» участвовал в совместных действиях с английским флотом в войнах с Францией 1792—1797 в ходе голландской экспедиции.
Спустя год, на 74-пушечном корабле «Мстислав» принимал участие в войне с Францией в совместных действиях с британским флотом в Северном море.
В 1808 году на кронштадском северном форватере был командиром корабля «Михаил»; затем флаг-капитаном на эскадре адмирала Ханыкова против шведов и англичан при Гангуте, после чего вышел в отставку с награждением чином капитана 2 ранга.
По воспоминаниям племянника Эразма Стогова, он « на службе был лейтенант и постоянный адъютант адмирала Ханыкова ; умный, хорошо образованный, очень добрый.
/…/хорошего роста, вершков восьми, хорошего здоровья, брюнет, всегда готовый на доброе дело, и неустанный создатель и участник удовольствий, но постоянный враг своим деньгам. Всегда числился где-то на службе /…/
Очень приятно пел, красиво танцевал, был щеголь, немного музыкант. Был любимец дам, которым он умел нравиться; в обществе мужчин, окружающих его, всегда был общий смех. /…/На его вечерах много бывало дам из высшего круга, а хозяйкой была сестра его. Вечер открывался своеобразным концертом. Нам, племянникам, раздавались музыкальные инструменты и каждому тот инструмент, на котором не умеет играть, мне доставались тарелки. Бунин знал по несколько песен на всех языках, как на европейских, так и на азиатских; сам садился за фортепиано и пел турецкую песню; по данному им знаку мы усердно ударяли в инструменты — вероятно, эта какофония походила на турецкую музыку. За турецкими следовали персидские, цыганские — хохота было много».
До 1917 года в Кронштадском Морском собрании висел портрет Ивана Петровича, так как здание было возведено его старанием.
