(к 150 — летию со дня рождения И.С. Шмелёва)

Выпуск 4.

Время, когда создавалась повесть «Неупивамая чаша», было очень непростым для Шмелёва.  Мучила тревога за  единственного, горячо любимого сына – офицера Добровольческой армии.

 Об этом он  рассказывал Бунину  в ноябрьском письме:

«Мой сын… мой мальчик – я не знаю, что теперь с ним, где он, жив ли. /…/ О, дорогой Иван Алексеевич! Спасибо Вам за доброе дружеское чувство. Мы так истерзаны! 10 месяцев я его не вижу. 8 месяцев он не знает, живы ли мы и где. Жизнь для меня – ад, мука./…/ Спокойно работать, для души, силы нет. А как бы хотелось! /…/ Жизнь мучит, но зато очень дорогостоящий учитель. /…/ А пока Вас, дорогой друг Ив. Алексеевич, обнимаю и да хранит вас Бог. Оля благодарит Вас за готовность что-нибудь сделать для нас, для нашего мальчика. Наш сердечный привет Вере Николаевне».

Спустя две недели Бунины получили еще одно письмо от Шмелёва, уже  с хорошими новостями:

«Сын приехал, болен, кажется, затронуты верхушки легких / …/ привет сердечный Вам и Вере Николаевне. Жена и сын горячо благодарят Вас за участие. Сын получил 8 недель поправки./…/

Газеты приходят через 5 № в 6-й. К счастью, прочел Ваш очерк «Из великого дурмана». О, чудесно! Пишите, больше пишите, дорогой, чтимый мой старинный товарищ. Если можно, вышлите мне те №№, где Ваши очерки были – заказной почтой. Наголодался». Но  радость Шмелевых была недолгой.

В 1920 году   Сергей Шмелев отказался уехать с однополчанами — врангелевцами на чужбину и остался в Крыму, поверив в объявленную большевиками амнистию.  В январе 1921 года  он без суда и следствия вместе с сорока тысячами других участников «Белого движения» был расстрелян. Иван Сергеевич долго об этом не знал, искал, ходил по кабинетам чиновников, посылал запросы, просил влиятельных знакомых о помощи.

Бунины, уже к тому времени эмигрировавшие и жившие во Франции, узнали   об этой трагедии весной.   10 мая  Вера Николаевна записала в дневнике:

«Вечер мы провели с Эренбургом. /…/  Белых он ненавидит. По его словам, офицеры остались после Врангеля в Крыму главным образом потому, что сочувствовали большевикам, и Бэлла Кун расстрелял их только по недоразумению. Среди них погиб и сын Шмелева… трудно представить себе, что теперь с его родителями. По рассказам Эренбурга, телеграмма, которой отменялся расстрел, опоздала».

(продолжение в следующем выпуске)