Выпуск 4.

Теплым и душевным было и поздравление Горького с  25- летием литературной деятельности Ивана Алексеевича :

«Дорогой мой друг, Вы, вероятно, уже наслушались до глухоты разных громких и красивых слов, и я не стану обременять Вас порцией еще подобных же.

Просто скажу, что очень люблю Вас, поэта и человека, люблю давно  все лучше как-то, все радостней. Мне приятно, что между нами хорошие отношения, и я ими горжусь. Как вспоминаешь о Вас, — это так же ласкает душу, как Ваши стихи.
Ваш юбилей – также и мой праздник, так уж я чувствую себя. Я люблю всю Вашу работу, она тоже подобна поэме вся.
Всей душой желаю Вам здоровья – остальным Вы награждены».

  После юбилейных торжеств, в ноябре,  Бунины приехали на Капри.  Вера Николаевна сообщала  Юлию:
«Как Вы знаете, мы на Капри. И очень, очень рады, ибо устроились более чем хорошо. /…/ У Горького были, встретили нас, как всегда, радушно».

   Ежедневная прогулка заканчивалась заходом в гости к Горьким.  В отличие от аскетического образа жизни Бунина,  строгого распорядка дня, подчиненного упорной работе за письменным столом, там был, по словам Н.А. Пушешникова,  «… вечный праздник, вечная сутолока, вечный народ». Бунина это поражало: « Я всегда дивился — как это его на все хватает: изо дня в день на людях, — то у него сборище, то он на каком-нибудь сборище, — говорит порой не умолкая, целыми часами, пьет сколько угодно, папирос выкуривает по сто штук в сутки, спит не больше пяти, шести часов — и пишет своим круглым, крепким почерком роман за романом, пьесу за пьесой!»

 Многолюдными и шумными были и литературные вечера на горьковской вилле. На них, как вспоминал  А.А. Золотарев,  Бунин   «оспаривал у самого хозяина славу первого рассказчика./…/Иван Алексеевич, как всегда строгий к себе и скупой на сердечные излияния, читал свои классические, выдержанные – словам тесно, мыслям просторно! – рассказы как бы с одного присеста, не выделяя избранных мест, не ускоряя и не замедляя темпа своей гладкой, в совершенстве законченной речи.

/…/ Загорался, бывало, костром нежданных ярких мыслей и слов Алексей Максимович после чтения Иваном Алексеевичем любого из его рассказов:

— Иоанн Рыдалец, как это просто, прекрасно, правдиво рассказано вами./…/ Вот мне бы хоть один такой рассказец написать, чтобы всю Русь задеть за сердце. Какой счастливец стал бы я. Один бы такой рассказец на радость себе и на вечный помин души».

О своих  чувствах от новой прозы Бунина Горький  писал  Н.А. Румянцеву:

«Завтра уезжает в Скифию Ив. Бунин, — ах, как прекрасно стал писать этот человек! Удивительно!»

  Бунинский талант и стиль постепенно начали признавать и критики.

 В газете «Киевская мысль» Л. Войтоловский в  статье «Летучие наброски»    утверждал:

«Бунин – одна из пяти самостоятельных глав в современной русской литературе. Четыре другие называются: Короленко, Горький, Андреев и Куприн. /…/ В своем стремлении к правде Бунин является прямым последователем Толстого. У каждого писателя постоянно слышится какая-то посторонняя, собственная примесь: у одних жгучий гнев, у других – ликование, громкие вопли, немые слезы. Бунин  не чествует, не воспевает и не хоронит. Он на все смотрит открытыми глазами и описывает то, что видит, правдиво и честно». А еще раньше в статье «Журнальное обозрение»,  сравнивая свойства талантов Бунина и Горького, отметил: «У Горького на первом плане  неистощимое восхищение миром», а Бунин «никогда не остановится перед самым суровым разоблачением действительности».

(продолжение в следующем выпуске)