#К75летиюВеликойПобеды
Много лет прошло с того времени, как отгремели победные залпы Великой отечественной, одной из самых страшных войн, какие знало человечество. Но и сегодня и во все времена будет бессмертен подвиг тех, кто выстоял и победил смерть.
Из 14 выпускников десятого класса шестнадцатой школы (ныне №3) города Ельца, ушедших добровольцами на фронт в далеком 1941 году,вернуться в родной город суждено было только одному. Борис Михайлович Сидельников, дважды раненый, прошел всю войну: Сталинград, Курская дуга, Белоруссия, Польша, Берлин…
«Рано утром 1 мая 1945 года на фронтоне рейхстага у скульптурной группы взвилось Знамя Победы. Его водрузили разведчики Егоров и Кантария. Военным советом 3-й ударной армии перед штурмом рейхстага было вручено командирам частей и соединений несколько Знамён Победы.
Все не могли быть первыми. Но в цвете Знамени, реющего над последним логовом фашизма, была кровь многих товарищей. Перед началом штурма в группе было 24 человека. Через сутки – шестеро. Большой ценой завоевывалась Победа.
В подвальных помещениях ещё раздавались выстрелы, а вокруг уже была тишина. Необычная. Не та, что бывает перед боем.
У стен рейхстага отдыхали солдаты. Стали появляться первые надписи. Писали кто что хотел, самое сокровенное. Здесь можно было прочесть названия городов и областей, имена и фамилии, лозунги, славящие силу русского оружия, проклятия фашистам.
Сержант Борис Сидельников поднял кусок металла, валявшийся у его ног, и,подняв руку как можно выше, написал: «Мы из Ельца!» Когда он выцарапывал эти слова, то думал о своих одноклассниках и земляках,которым не удалось дойти до Берлина, но за эту победу заплачено их кровью».
****
Во славу победного стяга
Он вверх разрядил автомат,
И, сев на ступеньку рейхстага,
Впервые заплакал солдат.
Припомнил седой батареец,
Дожив до двадцатой весны,
Друзей, не дошедших до Шпрее
От Дона и Быстрой Сосны.
Руины Берлина дымили,
А он на ступеньку привстал:
Не имя свое, не фамилию,
А «Мы из Ельца!» написал.
Г. Скареднов.
В октябре 1945 года по демобилизации возвращаясь домой, Борис Михайлович опять попал в Берлин. Сходил к рейхстагу. Нашел свою надпись и к своему удивлению и радости увидел под ней 10 – 12 фамилий. Написаны они были мелким почерком, так как свободного места уже почти не осталось. Ни одна из них ему ничего не говорила о товарищах. Единственное, чему он тогда порадовался, было то, что кроме него побывали в столице Германии ельчане.
