1 апреля 1873 года.
В этот день 150 лет назад родился выдающийся отечественный композитор, дирижер, пианист Сергей Васильевич Рахманинов.

Почитателям таланта великого композитора, чья музыка
стала символом России, предлагаем плейлист с аудиозаписями произведений Сергея Васильевича в честь Дня его рождения.
Приятного прослушивания! 

Выпуск 1.

25 апреля 1900 года в лучшей ялтинской гостинице «Россия» за ужином собралась большая  весёлая компания. Не все из присутствующих были знакомы между собой, что совсем не мешало под шампанское Абрау-Дюрсо  вести непринужденную беседу. Так, двое молодых людей,   оказавшихся волею случая за столом рядом,  достаточно быстро заметили, что на многое имеют одинаковую точку зрения и общаться друг с другом очень интересно.  Потом, как впоследствии, вспоминал один из них,  они «вышли на террасу, продолжая разговор о том падении прозы и поэзии, что совершалось в то время в русской литературе, незаметно спустились во двор гостиницы, потом на набережную, ушли на мол, — было уже поздно, нигде не было ни души, — сели на какие-то канаты, дыша их дегтярным запахом и этой какой-то совсем особой свежестью, что присуща только черноморской воде, и говорили, говорили все горячей и радостней уже о том чудесном, что вспомнилось из Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Фета, Майкова…»

 Один был  поэтом, другой – музыкантом.  Проговорив чуть не всю ночь на берегу моря, музыкант обнял поэта и сказал: «Будем друзьями навсегда!» В ту пору они еще не знали, что последующие их встречи будут «всегда случайны, чаще всего недолги», а жизненные пути очень различны. Сергей Рахманинов и Иван Бунин «в ту ночь /…/ были еще молоды, были далеки от сдержанности, как-то внезапно сблизились чуть не с первых слов, которыми обменялись в большом обществе».

У новых друзей оказалось много общего. Дворянские семьи, в которых они росли, из-за беспечности отцов оказались разоренными.  В сельских усадьбах перед родным домом, где прошли детские годы, у каждого  росла   «заветная» вековая ель. Оба отличались феноменальной памятью.  Бунину достаточно было внимательно прочитать стихотворение, даже большое, в 20-30 строк, и он его, по словам П.А. Нилуса «передавал с точностью фотографа».

Также и Рахманинов  мог  сыграть  незнакомое  музыкальное произведение, прослушав его всего один–два раза. 

 Для Бунина, как вспоминал его племянник Н.А. Пушешников, при создании будущего произведения было  главным –  «найти звук. Как только я его нашёл – все остальное дается само собой. Я уже знаю, что дело кончено». Подтверждала это отчасти и последняя любовь Ивана Алексеевича Галина Кузнецова:   

«Вчера опять говорили с И.А. о продолжении «Арсеньева». Опять мучение. Опять поиски тона, с которого надо начинать следующую книгу. Говорит, что взял чересчур высокий тон во всем предыдущем и теперь это стесняет». 

Писательский труд для Бунина не был легким. Издателю В.П. Крымову он как-то признался: «Сколько жизненной силы уходит на работу, читают и  думают, что вот так, между прочим, походя написал, не знают того, что о сюжете думаешь неделями и месяцами, а какая-нибудь фраза не ложится уютно, так полночи не спишь».  Рахманинов прекрасно это понимал.

 Музыкант Николай Авьерино, знавший  его с юности, рассказывал, что «Сергей Васильевич сочинял свою музыку не у рояля или  у письменного стола, а в голове. Созидательный процесс мог продолжаться очень долго, музыка постоянно звучала у него в голове, и в это время он любил быть один и сторонился людей. Потом садился и записывал на нотную бумагу, — очень быстро, почти без помарок. Так создалась легенда о необычайной легкости творческого процесса у Рахманинова. В действительности все было иначе: Сергей Васильевич записывал музыку, когда она была уже готова».

По несколько часов ежедневно, вплоть до последних дней жизни, Рахманинов проводил за роялем, совершенствуя и поддерживая технику исполнения.

Упорно и терпеливо, по словам  Н.Д. Телешова,  трудился и  Бунин: «Работать он мог очень много и долго:  когда гостил он у меня летом на даче, то, бывало, целыми днями, затворившись, сидит и пишет; в это время не ест, не пьёт, только работает; выбежит среди дня на минутку в сад подышать и опять за работу, пока не кончит».

Кстати, и работалось им лучше всего в спокойной обстановке  деревенской глуши. Вера Николаевна вспоминала, что Иван Алексеевич сразу  преображался: « Всё было иное, начиная с костюма и кончая распорядком дня. Точно это был другой человек. В деревне он вёл строгий образ жизни: рано вставал, не поздно ложился, ел вовремя, не пил вина, даже в праздники». Обычно сначала  много читал, а потом начинал писать. В 1900 году в деревне Огнёвка была написана знаменитая бунинская  поэма «Листопад», о которой, после получения от автора  экземпляра с дарственной надписью в  ответ Сергей Васильевич писал: «Благодарю за присланные стихотворения и  за надпись. Я немного успел прочесть, но то, что прочел, было очень хорошо и мне очень нравилось». 

  Красота и бескрайний простор  родной земли были очень близки и умиротворяюще действовали на  композитора.  «На отдых и полный покой, или, наоборот, на усидчивую работу», по его словам,  он всегда стремился в деревню Ивановка Тамбовской  губернии. « Никаких природных красот, к которым обыкновенно причисляют горы, пропасти и моря, — там не было. Имение это было степное, а степь – это тоже море, без конца и края, где вместо воды сплошные поля пшеницы, овса и т.д, от горизонта до горизонта». Именно здесь,   в имении родной сестры отца Варвары Аркадьевны Сатиной, и  появились 3 и 4 сентября в 1906 году романсы на бунинские стихи: «Ночь печальна»,  «Я опять одинок».

Первый романс  был посвящен  давним друзьям  — Марии Семеновне и Аркадию Михайловичу Керзиным – основателям “Кружка любителей музыки». На концертах, устраиваемых ими,  Рахманинов выступал довольно часто.  Летом 1906 года они прислали Рахманинову в Ивановку тетрадь, в которую переписали стихи многих русских поэтов, в том числе несколько  бунинских. Почему Сергей Васильевич обратил внимание и выбрал именно  их, можно предположить, что они оказались очень созвучны его душевному настрою.  Как  отмечала  Ю. Писарева, «тон бунинской лирики минорный. Это отчасти тоскующая, отчасти утешающая мечта, рожденная неудовлетворенностью реальной обстановкой жизни. Ярких красок, бурных порывов, жадных страстей – нет в настроениях Бунина. Мелодия его души состоит из полутонов, тончайших, нежнейших оттенков полугрусти, полупокоя».

Впервые  романсы прозвучали в концерте Кружка любителей русской музыки 12 февраля 1907 года в Москве, в Большом зале Благородного собрания.   Первыми  исполнителями  стали Александр Васильевич Богданович (“Ночь печальна”) и Анна Петровна Киселевская (“Я опять одинок”).

На следующий день Вера Николаевна Муромцева отправила в село Глотово Елецкого уезда письмо Ивану Алексеевичу:  

 «Вчера мама была на Керзинском вечере. Пелись и игрались произведения Рахманинова. Романс на твои слова «Я опять одинок» имел большой успех и маме очень понравился. /…/ был пропет романс на слова «Ночь печальна».

Публика очень тепло приняла  новые произведения,   которые стали итогом   удивительного слияния поэтического и музыкального творчества двух художников.

  Романс «Я опять одинок», который   называют шедевром музыки  Рахманинова, по мнению  Г. Симонова и Л. Ковалевой-Огородновой,  «поражает своим несмиряющимся порывом страстной, любящей души. Горестный речитатив становится яркой темой отчаяния, которая поручена пианисту, в то время как певец скорбно оканчивает свой монолог. Музыка романса «Ночь печальна» более нежна, созерцательна, в ней красиво переплетены народно-песенные и романсно-речитативные интонации /…/ пленительная картина «глухой степи широкой» передана Рахманиновым так тонко и поэтично, что буквально видишь эту темную степь и мерцающий «огонёк далёкий», слышишь ночные звуки и сердце наполняется грустью и любовью. Сам Рахманинов говорил, что в этом романсе приходится петь не столько певцу, сколько  аккомпаниатору на рояле».  

(продолжение в следующем выпуске)