Литературно-мемориальный музей И.А. Бунина

Выпуск 6.

Часто бывал в Марфино,  носившее и другое название —   Бунинское, его близкий родственник   — известный географ, ученый с мировым именем,   Пётр Петрович Семенов-Тян-Шанский .    

Родился он   2 января 1827 года в селе Урусово  Рязанской губернии, в семье отставного офицера.  Отец — герой  бородинского сражения,  за доблесть награждённый золотой шпагой,  был родным племянником поэтессы Анны Буниной. Мать, отменная хозяйка, любившая природу, с малых лет привила сыну интерес к жизни растений.

Когда Пете исполнилось пять лет,  неожиданно умер отец,  что серьёзно сказалось на  психике матери. А ещё через пять лет  мальчику пришлось  не только присматривать   за ней,  но и вникать в хозяйственные дела по управлению имением.   От крестьян, ставших первыми друзьями и помощниками, узнавал о природном мире, полевых работах, растениеводстве. Вечерами же,  особенно – зимой, погружался в самообразование.  В отцовской библиотеке было очень много различных изданий на разных языках, но самыми любимыми из них стали книги по истории и географии.

   «Детские книги меня совсем не интересовали… Доставал поочерёдно из шкафа большие старые географические атласы моего отца, которые особенно любил, хотя были у нас и новые… Робинзон Крузо был у нас на разных языках. Эту книгу я читал с наслаждением и неоднократно».

  Эти отроческие годы во многом определили его характер, в котором доминировали  человеколюбие, жажда познания и упорство в достижении цели.

В 15 лет внук   суворовского генерала  поступил в  школу гвардейских подпрапорщиков и юнкеров, так как считал,  что  в жизни необходимы твердый характер, дисциплина и военная  выносливость.  Овладев с отличием курсом военных наук, и отказавшись от карьеры в армии, он  стал вольнослушателем Санкт-Петербургского университета по отделу естественных наук.  

И через три года  вместо четырех,   окончил его кандидатом естественных наук.  В 1849 году, будучи членом Русского географического общества, практически в одиночку осуществил свой первый  важнейший проект: комплексное  исследование российской черноземной  территории.

По рекомендации врачей  в 1852 году  молодой человек уехал поправить здоровье  в Западную Европу. Там, немного окрепнув, с целью получения дополнительных знаний, начал изучать географию, геологию, экономику в Германии, Франции, Швейцарии, Италии.  Посещая  курс в Берлинском университете, познакомился с известными учеными Карлом  Риттером  и Александром Гумбольтом, которые заразили его страстным  желанием  исследовать неведомые науке Небесные Горы – Тян-Шань.

  Спустя четыре года, Петр Петрович Семенов в сопровождении небольшого отряда казаков выступил из укрепления Верное (Алма-Ата) в свою трудную и рискованную экспедицию на Тянь-Шань (“Небесный хребет”). Маршрут был крайне трудный,  климатические условия – суровые. Огромный перепад температур: от  минус десяти по Цельсию ночью до сорока с лишним зноя к полудню. Воздух очень сухой. Голые степи, сильнейшие постоянные ветра, скалы, множество смертельно ядовитых змей и насекомых.…  Тысячи километров тяжелейшего пути по равнинам и горным перевалам, во время которых  просто необходимы были военные навыки. Зато и  результаты экспедиции были поразительными.

Были исследованы, описаны Небесные Горы, определена высота, обмеряны громадные ледники. Составлена карта северной части Тянь-Шаня, а также опровергнута  гипотеза Гумбольдта о вулканическом происхождении этих гор. Но главное –   открыты горные проходы во Внутреннюю Азию.

Эта экспедиция на Тянь-Шань в 1856-1857 гг. заслуженно принесла Петру Петровичу мировую известность, а   через полвека, в  1906 году,  к фамилии Семенов была добавлена приставка Тян-Шанский.

  Деятельная натура  ученого не терпела бездействия. Пётр Петрович вспоминал: «Была у меня и другая заветная мечта, это была мысль о том, что Россия не может более оставаться в тех окаменелых формах, которые стесняли её свободное развитие. Казалось мне, что узел этих пут заключается в крепостном праве».  С 1858 года он, вместе с другими учёными и политиками, начинал кропотливую работу над проектом реформы по отмене крепостного права, а в 1864 году его назначили директором центрального статистического комитета.

Многие из разработанных им методов статистики применяются учёными до сих пор. В 1897 году Пётр Петрович организовал и провёл первую  всеобщую перепись населения в Российской империи, которая дала ответы  на множество вопросов, начиная от количества населения,  плотности  проживания,  среднем возрасте,   процентном соотношении полов и до десятков других подробностей. Все это было опубликовано в  119 книгах 89  томов.

    Велика заслуга Петра Петровича и в издательском деле. Он опубликовал ряд исключительно ценных трудов по географии, статистике, экономике, энтомологии, искусству и др. Самая капитальная работа, участие в которой принимал Пётр Петрович – это Географическо-статистический словарь, издававшийся на протяжении 22 лет. Такого подробного справочника об озёрах, реках, городах, губерниях, морях, горах не было ни в одной из европейских стран.   Огромным по масштабам охвата его проектом последних дней жизни стал свод трудов под общим названием «Россия. Полное географическое описание нашего Отечества»,  изданный в 11 томах в 1899-1914 годах.

  Удивительно разносторонний  ученый    —   географ и геолог, ботаник и энтомолог, статистик, экономист и путешественник, организатор и историк науки, руководитель Русского географического общества, почетный член Петербургской Академии наук,  увлекался  ещё и коллекционированием. В Зоологическом музее  РАН Санкт-Петербурга хранится его уникальная энтомологическая коллекция, а   в Эрмитаж е — 719  полотен голландской и фламандской живописи, собранные им в Европе.

  Скончался Пётр Петрович Семёнов-Тян-Шанский   26 февраля  1914 г. и был похоронен на Смоленском кладбище Васильевского острова.

  И.А. Бунин  переписывался с одним из сыновей знаменитого географа – Валерием. Об этом есть строки  в  его статье 1932 года «Семёновы и Бунины»: «Я многое семейное узнал о нем от В. П. Семенова-Тянь-Шанского, его сына, живущего эмигрантом в Финляндии и порой родственно переписывающегося со мной (Семеновы родственники Буниным).

От него же стало мне известно о печальной участи обширных мемуаров, оставленных его отцом. Их вышел всего первый том (во всем зарубежье существующий только в одном экземпляре). В. П. прислал мне этот том на прочтение и рассказал историю второго, печатание которого совпало с революцией и к октябрьскому перевороту доведено было всего до одиннадцатого листа, на чем и остановилось».  Со слов  Валерия  Петровича,  там, помимо  описания экспедиции  Среднюю Азию и  другого ценного научного материала,  были «страницы, интересные и для широкой публики, — например, рассказ о том, как отец встретился в Сибири с Достоевским, которого он знал в ранней молодости /…/»

Выпуск 5.

Неподалеку от Денисовки было имение двоюродного брата Анны Петровны – Николая Анатольевича Бунина,  который слыл не только в Усманском уезде, но и в  Тамбовской губернии и России «образцовым помещиком и хозяином».

В молодости Николай Анатольевич служил на флоте. В 1796 году четырнадцати лет он поступил в Морской кадетский корпус, в 1798 году стал   гардемарином.  В Балтийском море плавал на кораблях «Глеб» и «Николай». В 1801 году  Бунина произвели в мичманы, и он находился в столице при новостроящемся корабле «Скорый». В 1802-1805 годах   продолжил службу на кораблях «Святой Петр» и «Эмгейтен». По аттестации 1805 года  был он «поведения благородного, в должности знающий и к оной усерден, но по слабому здоровью на море службы продолжать не может». В январе 1806 года Николай Анатольевич   вернулся в родовое  имение Марфино, где, по воспоминаниям П.П. Семёнова-Тян-Шанского,

 «степная местность была далеко не красивая. Сады, разведенные вокруг близких одна от другой и родственных нам усадеб, были невелики и очень непривлекательны, реки не было, но пруды были довольно обширны. Дома одноэтажные, невысокие, не имели ни малейшего притязания на красоту…»  Здесь  отставной моряк занялся хозяйством, причем настолько успешно, что удивил и поразил даже немецкого экономиста, барона А. Гакстгаузена,  путешествовавшего по России в  сороковых годах ХIХ века с целью изучения русской общины. 

Первым, на что обратил внимание немецкий гость, было то, что «большинство полей в Марфино огорожено живой изгородью на валу, остальные «обведены загородкою от потрав скотом».  Второе — многопольный севооборот.

«В первый год земля засевалась озимой пшеницей, во второй — просом и ячменем, затем чистый пар, на четвертый год — рожь, на пятый — гречиха, и земля вновь паровала. Весной вносились удобрения, и сажали картофель, который большинство местных помещиков не признавало.

На седьмой год сеяли яровую пшеницу, на восьмой — овес, на девятый — вносились удобрения, и земля отдыхала. И этот цикл регулярно повторялся». Почва обновлялась и улучшалась и за счет ежегодного внесения навоза, к чему ранее не прибегали не только в уезде, но и в губернии. К тому же, при обработке земли   использовались  новейшие сельскохозяйственные орудия, которые   Николай Анатольевич приобретал либо в России, либо выписывал из-за границы.   Поразили  и отношения между помещиком и крепостными, которые были деловыми.  По словам Гакстгаузена, «крестьяне г. Бунина зажиточны».

«Они на барщине, но господин Бунин самым точным образом определил и обязательную работу. Крестьяне обязаны работать три дня в неделю, однако каждому рабочему точно определяется и предписывается, что он должен сделать. /…/  Крестьяне прилежны, работают скоро. Владелец и крестьяне в хороших отношениях друг к другу».  Все увиденное позволило сделать немецкому чиновнику следующий вывод: Бунин «ведёт сельское хозяйство на основании рациональных начал большой практической опытности».  

    В 1819-1828 годах Николая Анатольевича избрали предводителем Усманского уездного дворянства.  На этом поприще  он стал инициатором открытия 19 мая 1821 года уездного училища, обучение в котором, по его настоянию,  было бесплатным. К тому же, он оказывал  ему хорошую материальную поддержку. Его хорошо знали и в придворных, государственных кругах. К его мнению прислушивались в столице. Так,   в начале 40-х годов граф Киселев — министр государственных  имуществ,   довольно долго состоял   в переписке с Н.А. Буниным по поводу   освобождения крестьян от крепостного права.

Вполне возможно, Николай Анатольевич состоял в дальнем родстве  с прадедом  нобелевского лауреата.   В. Н. Муромцева-Бунина вспоминала, что Иван Алексеевич, говоря о семейных преданиях  отмечал: «Отец любил повествовать и о более близких предках, о своем деде, который был человек богатый, имел поместья в Воронежской и Тамбовской губерниях и только под старость поселился в своей родовой вотчине Орловской губ., Елецкого уезда, в Каменке…»

Выпуск 4.

Если  Ивана Петровича хорошо знали в офицерских морских кругах и высшем свете Петербурга, то о его родной сестре Анне Петровне, было известно всей читающей публике России.

Именно её первую упомянул  в «Автобиографической заметке»  И.А. Бунин:  «О роде Буниных я кое-что знаю. Род этот дал замечательную женщину начала прошлого (XIX)  века, поэтессу А.П. Бунину, и поэта В.А. Жуковского».  

Анну Бунину  считают первой русской поэтессой. «Ни одна женщина не писала у нас так сильно», — говорил о ней Карамзин. Хвалил ее «приятные, звонкие стихи и тонкий ум» и Державин. Императорская Академия художеств поместила ее портрет в зале собраний, где висели изображения Карамзина, Дмитриева и Гнедича. Поэты ее эпохи сравнивали Бунину с Сапфо, называли десятой музой и северной Коринной, в ее честь писали оды.

   Анна Петровна Бунина родилась, как и старший брат, в селе Урусово Ряжского уезда Рязанской губернии (теперь Чаплыгинский район Липецкой области) 18 января 1774 года в дворянской семье.

Образование   получила домашнее, из которого в общих чертах  знала лишь грамматику и арифметику.  До 28 лет Анна жила сначала с тетей, которая приютила девочку после того, как умерла ее мать, а потом в семье старшей сестры. После смерти отца у Буниной появились собственные деньги. В 1802 году она отправилась в Петербург и поселилась там одна, без родственников, что  было по тем временам крайне неприлично.

Здесь она деятельно принялась за самообразование, стала учиться французскому, немецкому и английскому языкам, физике, математике и, главным образом, российской словесности.   В этом  поддержал её  только старший брат Иван  Петрович,  который, впоследствии, и ввел  в литературные круги. Потратив в течение нескольких лет на уроки у профессоров все свои небольшие средства, Анна, наконец, смогла осуществить свою мечту, став поэтессой. 

  Литературные труды  и  дали  средства к жизни. Это были не привычные гонорары за публикации, а иной вид вознаграждения. Императрица Елизавета Алексеевна пожаловала Анне Буниной небольшую ежегодную пенсию, также поэтесса получала ренту и от Марии Федоровны. Позже ее покровитель Александр Шишков с помощью Кутузова выхлопотал Буниной пенсион у императора Александра. В 1808 г. был издан первый труд поэтессы — перевод «Правил поэзии» аббата Бате, а в последующие годы она опубликовала несколько сборников собственных стихов и од.  В 1811 г. была избрана почетным членом общества «Беседа любителей русского слова».

  Во время войны 1812 г. Анной Буниной были написаны несколько патриотических стихотворений. Одно из них, «На истребление французов, нагло в сердце России вторгнувшихся», было оценено особенно высоко и принесло ей известность. Вот его отрывок:

О росс! ликуй, – твоя победа!
Ликуй и пой: попрал врагов!
Нет буйству их отныне следа!
Из их поверженных рядов
Твоя изникла прочна слава!
Ты змия сокрушил стоглава, –
Стоока Аргуса сразил;
Очистил землю от разбоев,
И свету указав героев,
В нем мир погибший водворил.

 Современники относились к ней по-разному. Одни называли Бунину посредственной поэтессой и считали, что её высокопарные оды написаны архаическим языком. Другие хвалили и поддерживали поэтессу. Так, поэт Батюшков написал однажды Гнедичу: «В её поэме нет философии и много чего нет, но зато есть прекрасные стихи». В целом, Бунину ценили как одну из первых женщин, попробовавших свои силы в поэзии.

В 1815 году у Анны Петровны обнаружили серьезную болезнь, рак груди.  Император лично следил за тем, чтобы поэтессу отправили в Англию. Считалось, что ее болезнь способны вылечить английские доктора.

Два года Анна Бунина прожила в Британии. Она бывала на знаменитом курорте Бате, в Брайтоне и других местах. Однако лучше поэтессе не становилось, и в 1817 году она вернулась в Россию. Болезнь прогрессировала, она перестала писать стихи и сосредоточилась на переводах. Часто  приходилось работать, стоя на коленях: любая другая поза приносила боль. В 1824 году Бунина уехала из столицы к родственникам в деревню.

Спустя четыре года ее не стало. Поэтесса умерла в возрасте 54 лет в селе Денисовка Рязанской губернии.

Выпуск 3.

В Севастополе впервые Иван увидел море, поразившее его  «… всей своей темной громадной пустыней, поднявшейся в небосклон, что-то тяжко-синее, почти черное, влажно-мглистое…».

   Вполне возможно, подобное чувство восхищения морской стихией  испытал много лет тому назад и еще один его дальний родственник, уроженец села Урусово Рязанской губернии,  Бунин Иван Петрович (1773—1859).  На двадцать  лет   он связал свою судьбу с морем и  вошел в историю  как  капитан 2 ранга,   учредитель кронштадтского Морского собрания. Служил на флоте  с 1788 по 1808 год,  плавая по Балтийскому морю.  Принимал участие в сражениях  Русско-шведских войн 1788—1790 и  1808-1809 гг.

  Вот несколько эпизодов из его военной биографии: в 1795—1799 г. ходил к Англии и Голландии в эскадрах вице-адмиралов Ханыкова и Макарова.  В 1795 году на парусном линейном корабле «Глеб» участвовал в совместных действиях с английским флотом в войнах с Францией 1792—1797 в ходе голландской экспедиции.

  Спустя год,  на 74-пушечном корабле «Мстислав»  принимал участие в войне с Францией в совместных действиях с британским флотом в Северном море.

В 1808 году на кронштадском северном форватере  был командиром корабля «Михаил»;  затем флаг-капитаном на эскадре адмирала Ханыкова против шведов и англичан при Гангуте, после чего вышел в отставку с награждением чином капитана 2 ранга.

   По воспоминаниям  племянника  Эразма  Стогова,  он « на службе был лейтенант и постоянный адъютант адмирала Ханыкова ;   умный, хорошо образованный, очень добрый.  

  /…/хорошего роста, вершков восьми, хорошего здоровья, брюнет, всегда готовый на доброе дело, и неустанный создатель и участник удовольствий, но постоянный враг своим деньгам. Всегда числился где-то на службе /…/

Очень приятно пел, красиво танцевал, был щеголь, немного музыкант. Был любимец дам, которым он умел нравиться; в обществе мужчин, окружающих его, всегда был общий смех. /…/На его вечерах много бывало дам из высшего круга, а хозяйкой была сестра его. Вечер открывался своеобразным концертом. Нам, племянникам, раздавались музыкальные инструменты и каждому тот инструмент, на котором не умеет играть, мне доставались тарелки. Бунин знал по несколько песен на всех языках, как на европейских, так и на азиатских; сам садился за фортепиано и пел турецкую песню; по данному им знаку мы усердно ударяли в инструменты — вероятно, эта какофония походила на турецкую музыку. За турецкими следовали персидские, цыганские — хохота было много».

   До  1917 года в Кронштадском  Морском собрании висел портрет Ивана Петровича, так как  здание было возведено  его старанием.