В Севастополе впервые Иван увидел море, поразившее его «… всей своей темной громадной пустыней, поднявшейся в небосклон, что-то тяжко-синее, почти черное, влажно-мглистое…».
Вполне
возможно, подобное чувство восхищения морской стихией испытал много лет тому назад и еще один его
дальний родственник, уроженец села Урусово Рязанской губернии, Бунин Иван Петрович (1773—1859). На двадцать лет он связал свою судьбу с морем и вошел в историю как капитан 2 ранга, учредитель кронштадтского Морского собрания.
Служил на флоте с 1788 по 1808 год, плавая по Балтийскому морю. Принимал участие в сражениях Русско-шведских войн 1788—1790 и 1808-1809 гг.
Вот
несколько эпизодов из его военной биографии: в 1795—1799 г. ходил к Англии и
Голландии в эскадрах вице-адмиралов Ханыкова и Макарова. В 1795 году на парусном линейном корабле
«Глеб» участвовал в совместных действиях с английским флотом в войнах с
Францией 1792—1797 в ходе голландской экспедиции.
Спустя год, на 74-пушечном корабле «Мстислав» принимал участие в войне с Францией в совместных действиях с британским флотом в Северном море.
В 1808 году на кронштадском северном форватере был командиром корабля «Михаил»; затем флаг-капитаном на эскадре адмирала
Ханыкова против шведов и англичан при Гангуте, после чего вышел в отставку с
награждением чином капитана 2 ранга.
По
воспоминаниям племянника Эразма Стогова, он « на службе был лейтенант и постоянный
адъютант адмирала Ханыкова ; умный, хорошо образованный, очень добрый.
/…/хорошего роста, вершков восьми, хорошего
здоровья, брюнет, всегда готовый на доброе дело, и неустанный создатель и
участник удовольствий, но постоянный враг своим деньгам. Всегда числился где-то
на службе /…/
Очень приятно пел, красиво танцевал, был щеголь,
немного музыкант. Был любимец дам, которым он умел нравиться; в обществе
мужчин, окружающих его, всегда был общий смех. /…/На его вечерах много бывало
дам из высшего круга, а хозяйкой была сестра его. Вечер открывался своеобразным
концертом. Нам, племянникам, раздавались музыкальные инструменты и каждому тот
инструмент, на котором не умеет играть, мне доставались тарелки. Бунин знал по
несколько песен на всех языках, как на европейских, так и на азиатских; сам
садился за фортепиано и пел турецкую песню; по данному им знаку мы усердно
ударяли в инструменты — вероятно, эта какофония походила на турецкую музыку. За
турецкими следовали персидские, цыганские — хохота было много».
До 1917 года в Кронштадском Морском собрании висел портрет Ивана
Петровича, так как здание было
возведено его старанием.
В преддверии замечательного весеннего праздника 8 марта в нашем музее побывало немало гостей из Москвы. Для одной из групп туристической фирмы «Вокруг света», которая давно с нами плодотворно сотрудничает, после беседы «Чудо-кружево бунинской поры», прошел мастер-класс по кружевоплетению, который помог желающим сделать первый шаг в освоении этого старинного рукоделия. Интерес возник не только у женщин, но и у мужчин . Представители сильного пола очень внимательно всматривались в переплетение нитей в процессе работы, следили за появлением на их глазах отдельных элементов, и в конце вынесли свой вердикт: «Это просто чудеса!». Женская половина, разумеется, не побоялась попробовать освоить это чудо. После выполнения самого простого базового элемента — «плетешка», который почти с первого раза получился у всех, девушки даже задумались заняться кружевоплетением более основательно. Захотелось по возвращении домой с помощью курсов освоить следующие, более сложные элементы, так как сам процесс плетения очень понравился. Мы тоже очень рады, что смогли заинтересовать наших гостей, и у многих появилось желание возродить одно из самых красивых и изящных видов прикладного искусства.
Представитель ряжских Буниных, Леонтий Клементьевич долгие годы защищал южнорусскую границу.
Как писал Ю. Гончаров, «с конным отрядом он охранял броды на Польном Воронеже, на натоптанной татарами Ногайской дороге, был воеводою в Костёнске, южнее Воронежа, потом Ольшанске, за Острогожском, — на Кальмиусской дороге, на другом излюбленном татарами пути, который выводил их к Ельцу, Ефремову, Ливнам…» Ольшанская крепость с шестью сторожевыми башнями располагалась на высоком, обрывистом берегу Тихой Сосны. Длина её стен равнялась 147 саженям. В 1677 году здесь под командованием Леонтия Бунина состояло 230 детей боярских городовой службы, 92 стрельца, 75 казаков, 32 станичника, 11 пушкарей, 30 служивых черкес.
Гарнизон располагал 8 пушками. Сохранилось несколько донесений Леонтия Бунина воронежскому воеводе – о появлении вблизи пограничных городов татарских воинских людей и бое с ними, о постройке стругов для отправления донскому казачьему войску хлебных припасов и т.д.
Также и от мценской ветви Буниных в военных архивных документах встречаются имена дальних родственников писателя: поручика Ивана Яковлевича Бунина, в отставке проживавшего в Елецком уезде;
Ивана Федоровича Бунина (1745 – 1816), капитана Ингерманландского пехотного полка, участника войны с Турцией и взятия крепости Хотин; а также прадеда Бунина Дмитрия Семёновича, в молодости служившего в гвардии каптенармусом в чине сержанта.
8 лет, с 1819 по 1827 год, отдал армии двоюродный дед писателя Владимир Дмитриевич Бунин. Местом его службы был сначала Фанагорийский гренадерский полк, затем 23-й Егерский, а следом — Рижский драгунский.
В последнем некоторое время находился на службе ещё один близкий родственник Бунина – дядя Николай Николаевич. Достигнув чина поручика, в 1848 году он вышел в отставку и уехал в деревню. Когда же на юге России разразилась война, приведшая к осаде Севастополя, и в помощь армии по губерниям стали формировать ополченские дружины с офицерами-дворянами и ратниками из крестьян. По жребию елецкого дворянства выпало идти воевать во главе 65-й Елецкой дружины братьям Буниным -Николаю и Алексею, будущему отцу писателя.
Сборы в поход были хлопотливые и скорые. Каждому офицеру ополчения надо было на свои средства изготовить соответствующий мундир, обзавестись всем нужным в дороге и на войне, кроме только оружия, взять с собой надежную повозку и лошадь, чтобы было на чем везти своё имущество, запас домашней провизии.
Николай Николаевич был назначен командовать 4-й ротой, воевал на легендарном Малаховом кургане. Алексей Николаевич сначала был квартирмейстером, впоследствии ещё и казначеем. Он был защитником другого знаменитого рубежа севастопольской обороны – 4-го бастиона, где сражался вместе с молодым подпоручиком Львом Толстым. По окончании Крымской кампании наиболее отличившиеся офицеры 65 Елецкой дружины были отмечены наградами, среди которых Алексею Николаевичу в «высочайшем приказе» было объявлено «монаршее благоволение».
В документе о роспуске ополчения, хранящемся в Воронежском архиве, есть следующие строки:
«…прапорщик Алексей Николаев Бунин избран дворянством в Елецкую дружину, на сборный пункт которой прибыл 1 апреля 1855 года и назначен казначеем и квартирмейстером. /…/ был в походе против англичан, французов и турок с 15 июля по 1 сентября со сборного пункта из города Ельца в Крым; с 21 сентября по 25 ноября в движениях по Евпаторийскому и Перекопскому уездам по распоряжению генерал-лейтенанта Плаутина, с 25 ноября по 14 апреля 1856 года на передовой позиции у Северного Севастополя под начальством войск и артиллерии Северных укреплений генерал-майора Шейдемана, а с этого числа выступил в обратный поход и прибыл в г. Елец 10 августа того же года.
/…/ в награду отлично-усердной и ревностной службы его в ополчении всемилостивейше разрешено ему /…/ в знак памяти о службе в оном носить на груди без ленты крест ополчения».
С детских лет в памяти Ивана сохранились
рассказы отца о днях его боевой
молодости. В «Жизни Арсеньева» Бунин, вспоминая путешествие в Крым, напишет:
« Было что-то, что связывалось с моим
смутным представлением дней Крымской войны: какие-то редуты, какие-то штурмы,
какие-то солдаты того особенного времени, что называлось «крепостным»
временем, и смерть на Малаховом кургане дяди Николая Сергеевича, великана и красавца
полковника, человека богатого и блестящего, память которого была в нашей семье
всегда окружена легендой. А главное — был в этом дне какой-то пустынный и
светлый приморский холм, а на этом холме, среди камней, какие-то белые цветы
вроде подснежников, что росли на нем только потому, разумеется, что еще в
младенчестве слышал я как-то зимой слова отца:
-А
мы, бывало, в Крыму, в это время цветочки рвали в одних мундирчиках!»
3 марта — Всемирный день дикой природы, время, когда неравнодушные люди всего мира стараются привлечь внимание общественности к проблемам дикой флоры и фауны.
Дикая природа… Когда слышишь эти слова, в воображении возникают непроходимые джунгли или лесная чаща, бескрайний простор океана или пески пустыни, то есть те места, где человеческое присутствие отсутствует или сведено до минимума. На самом деле, этот термин обозначает окружающую среду во всем ее многообразии, не измененном в результате хозяйственной деятельности человека. К сожалению, современные люди, избалованные благами цивилизации и комфортом, все меньшее значение придают живой природе, не задумываются о бережном отношении к ней, ведь любые ресурсы нашей планеты не бесконечны.
Международный день дикой природы, ежегодно отмечаемый 3 марта и призван напомнить нам об этом.
Этот праздник отмечают все, кому не безразлично настоящее и будущее, кто прилагает определенные усилия или готов это сделать для сохранения многообразия жизни на Земле. Сегодня мы призываем задуматься о том, насколько ценна и хрупка природа, ее обитатели, и чем чревато их исчезновение. Для примера достаточно вспомнить любой обычный лес. Крайне важная его составляющая – это животные, поскольку способствуют его росту и развитию. Мы знаем, что они там живут, но увидеть их, хорошо разглядеть, не всегда возможно, а порой и небезопасно.
Предлагаем познакомиться с некоторыми из обитателей леса с помощью художника-анималиста, графика Алексея Никаноровича Комарова (1879-1977).
С его рисунками в советское время выходили открытки, конверты и марки, репродукции его картин печатались в газетах и журналах. В своих работах он достиг высокого мастерства, изобразив животных на фоне характерного пейзажа места обитания. Способствовало этому участие художника в научных зоологических экспедициях, где было сделано большое число зарисовок диких животных и пейзажных этюдов, которые впоследствии легли в основу многих его картин и иллюстраций.
Перед вами — некоторые работы художника.
Роет дом себе барсук Теплый и надежный, Чтобы спать зимой в лесу В доме было можно. И подземные ходы К дому он проложит — Это в случае беды Пригодиться может.В вашем доме Не живет Этот кот. Молоко Из рук не пьет Этот кот. В дикой чаще, Да и то не всегда, Вы увидите такого кота.Сладкоежки — медвежата По лужайке рыщут. Сладкоежки — медвежата Землянику ищут. Косолапое семейство Знает лакомое место.Как в снегах он очутился? Как попал сюда, в тайгу? Может, он с дороги сбился И случайно заблудился — Замерзает на снегу?.. Нет. В Приморье, как ни странно, Тигр «прописан постоянно»В лесу удивительно тихо. Природа еще в полусне, А мать, молодая лосиха, Лосенка выводит к Весне. Его, малыша — перволетка, Рожденного в чаще лесной, Апрельская хрупкая ветка Впервые знакомит с Весной.Среди кустов березняка В предзоревой тиши Тетеревиные тока Весною хороши. Вот первый луч скользнул едва По веткам тишины. Поют взахлеб тетерева Мелодию весны.С озер на сочные луга Спешат к обеду гуси. В лугах душиста и сладка Трава в «гусином вкусе»Белощекие казарки Поселились в зоопарке. Ну а дом у этих птиц Возле северных границ.Зимородок, хоть и птица, На деревьях не гнездиться. Ни на ветках, ни в дупле, А у речек на земле, Клювом, словно долотом, Он под кочкой роет дом.Росомаха — зверь бродячий И не может жить иначе. День и ночь она одна Бродит зла и голодна. Отдыхает, как придется, Даже просто на снегу. Ямку выроет — свернется И спокойно спит в пургу. О чем поет глухарь в лесу? О том, что осень на носу. Что день короче, ночь длинней, Что ночью стало холодней. Поет глухарь в лесу с утра — Наряд менять пришла пора. Пусть на скалах не растет Спелый куст малины, И едва ли можно мед Разыскать пчелиный; Только все же малыши Лезут вверх упрямо. Горы тоже хороши, Если рядом мама.
Музей в рамках культурно-просветительского проекта «Наши малые музеи»
В апрельском номере 2021 года сотрудники филиала ООО «Газпром трансгаз Москва» «Воронежское ЛПУМГ» могли познакомиться с нашим литературно-мемориальным музеем, прочитав статью «Оживший эпизод» в корпоративной газете «Прометей». Появилась она в рубрике «Мир вокруг нас» в рамках культурно-просветительского проекта «Наши малые музеи». По словам автора статьи, журналистки Е.А. Жуковой, эта командировка в Елец оставила самые теплые воспоминания, «оживив ту далёкую Россию, которую так любил Иван Бунин и о которой так пронзительно писал». Того же мнения и её коллега, Завальский Виталий Евгеньевич, чьи великолепные фотографии запечатлели наиболее интересные фрагменты музейных экспозиций. 24 февраля Елена Александровна вновь посетила наш город и на память о плодотворном сотрудничестве подарила бунинскому музею тот самый выпуск газеты и шикарные настенные календари «Грани прекрасного» на 2022 г.
Интересных мест в мире тысячи, даже десятки тысяч. .Но, даже если вам посчастливилось много путешествовать, вы наверняка согласитесь: знать все обо всем просто нереально. Поэтому и есть такая замечательная профессия, как экскурсовод. Благодаря ей туристы не только узнают историю достопримечательностей, но и запоминают то, что заинтересовало. 21 февраля люди, выбравшие её, отмечают свой профессиональный праздник.
Когда появились первые экскурсоводы, никто не знает, но, в любой местности всегда были и будут те, которые с завидным упорством изучает древние развалины, историю края или родословную купеческого рода, чтобы потом поделиться с другими своими знаниями. Профессия экскурсовода в России официально существует с конца 60-х годов прошлого века. Работа эта очень интересная, а не нудная и монотонная, как иногда принято думать. Более того, любая встреча с экскурсантами заставляет постоянно развиваться, много читать и совершенствоваться. Вопросы, на которые приходится отвечать, бывают самыми разными, иногда даже неожиданными. Помимо эрудиции, ещё необходимы красивая грамотная речь, доброжелательность и даже артистизм.
Сегодня мы хотим поздравить всех экскурсоводов. Пусть работа всегда приносит вам радость, экскурсии будут вдохновляющими и интересными, а слушатели любознательными и благодарными. Творческих успехов, неиссякаемой энергии и интригующих исторических фактов! Пусть география ваших туристических маршрутов постоянно расширяется. Мы же, в свою очередь, будем рады видеть вас на елецкой земле.
«…в «Гербовнике» род наш отнесен к тем, «происхождение
коих теряется во мраке времен». Знаю, что род наш «знатный, хотя и
захудалый» и что я всю жизнь чувствовал эту знатность, гордясь и радуясь…
….из поколения в поколение наказывали мои
предки друг другу /…/: будь достоин во всем своего благородства ».
Это – строки из знаменитого бунинского
романа «Жизнь Арсеньева», а вот что он счел нужным сообщить о родословной в
«Автобиографической заметке»:
«… о начале нашем в «Гербовнике дворянских
родов» сказано, между прочим, следующее: «Род Буниных происходит от Симеона
Бунковского, мужа знатного, выехавшего в XV веке из Польши к великому князю
Василию Васильевичу. Правнук его Александр Лаврентьев сын Бунин служил по
Владимиру и убит под Казанью. Стольник Козьма Леонтьев Бунин жалован за службу
и храбрость на поместья грамотой. Равным
образом и другие многие Бунины служили воеводами и в иных чинах и владели
деревнями».
Действительно, многие из предков писателя на протяжении более четырех столетий
верой и правдой служили российскому государству. Как отмечал Ю. Гончаров в книге «Предки Бунина»,
служба эта была «хлопотливая,
беспокойная, многотрудная, в разных должностях и званиях, в основном воинская,
знавшая и ратные поля, и кровавые раны, и смерти в жестоких сечах с иноземными
завоевателями, угрожавшими русской земле непрестанно, со всех сторон».
Большинство
представителей из трёх ветвей рода Буниных – белёвских, ряжских, мценских — участвовали в одних и тех же событиях,
несли схожую службу по городам, которые, будучи близки географически, были созданы для одной
цели: прикрытия южной границы Московского государства.
Достаточно вспомнить, что к началу ХVII века, местность вокруг Белёва, Мценска, Ряжска,
Кром, Ливен, Ельца, была ареной непрерывной борьбы с постоянными набегами
нагайских орд, крымских татар, которые тысячными конными отрядами стремительно
проникали далеко на север, в русские пределы,
грабя и убивая, сжигая дотла селения, города, забирая в полон
жителей. Только во второй
половине ХVII столетия русское государство обезопасило себя от их вторжения,
построив три десятка пограничных
крепостей и создав из них при помощи рвов, насыпных валов и врытых в землю заостренных брёвен единую непрерывную
защитную линию 800-километровой длины, получившую название Белгородской черты.
История сохранила некоторые сведения об их строителях и защитниках, среди которых встречаются имена из рода белёвских Буниных. Так, Данила Тимофеевич Бунин, отражая штурм, был убит под Кромами, его брат Иван Тимофеевич служил воеводою в Лихвине. Спустя годы, отличились их племянники. Никита Афанасьевич был воеводой в Обояни, а Иван Афанасьевич строил город-крепость Чернаву. О последнем И.А.Бунин случайно узнал в молодости, работая в Орле. Среди документов губернского архива его внимание привлекла знакомая фамилия.
5 мая 1635 года, с 80-ю хорошо вооруженными ратниками и с 8-ю пушками, «Иван Афанасьев, сын Бунин», прибыл в стоявшую в устье Большой Чернавы при впадении её в Быструю Сосну крепость — острог, в подкрепление местным защитникам.
А царским воеводой он стал ещё раньше, с 1634 года. Тогда Ивана Алексеевича не только приятно поразило, что далекий предок был его тёзкой, но и захотелось непременно побывать в Чернаве.
Спустя годы, летом 1909 , случай свел его в Ельце с известным дельцом, предпринимателем Русановым, владельцем солидного капитала и крупной писчебумажной фабрике в Чернаве.
После их знакомства в Дворянской гостинице, Русанов пригласил Бунина, уже известного поэта и писателя, посетить Чернавск по случаю установки нового 200-пудового колокола на колокольню храма Димитрия Солунского.
Ивана Алексеевича с радостью согласился, так как надеялся увидеть следы древней крепости. Но, как оказалось, от неё остались только крепостные рвы, да поросший кустарником земляной вал. Когда осматривали их, Русанов процитировал фрагмент исторического документа: «При Михаиле Федоровиче Романове, царе и великом князе всея Руси, Иван Афанасьев сын Бунин строил город на реке Сосне у устья реки Чернава и был в Чернавском воеводою».
С 14 по 18 февраля текущего года в Липецкой области проводится Неделя охраны труда, направленная на привлечение внимания к вопросам охраны труда, сохранения жизни и здоровья работников на производстве.
Есть одно точное высказывание:
«Бог создал человека, но не создал к нему запасных частей».
К сожалению, это так, поэтому, чтобы быть здоровыми, успешными и невредимыми на работе и дома, необходимо неукоснительно соблюдать требования безопасности. На это и направлена наша онлайн-викторина «Безопасный труд — в радость».
Если возникли какие-нибудь сложности с визуализацией изображения, то сканируйте QR-код для прохождения викторины.
Баю, баю, баиньки, Скатаем Ване валенки, Валенки по ножкам, Бегать по дорожкам, К бабушке по прянички, К дедушке по яблочки.
Баю-баю-баиньки, Купим сыну валенки, Наденем на ноженьки, Пустим по дороженьке. Будет наш сынок ходить, Новы валенки носить.
И ходили по заснеженным российским дорогам, и носили в деревне и городе эту теплую, удобную обувь в ХIХ столетии не только дети, но и взрослые, причем представители самых разных сословий: дворяне, помещики, мещане, крестьяне. Для примера — несколько цитат из произведений И.А. Бунина:
«Скрипя мерзлыми валенками по затвердевшему на ступеньках снегу, поднимаешься на главное, правое крыльцо, проходишь под его навесом, отворяешь тяжелую и черную от времени дубовую дверь, проходишь темные длинные сени…» («Жизнь Арсеньева») Это – воспоминания о первых годах детства барчука. В ту пору они были, пожалуй, самой распространенной и удобной зимней обувью детей помещиков.
С удовольствием носили их и пожилые, причем, как на улице, так и дома: «Павел Антоныч всё быстрее ходил по кабинету, мягко ступая валенками, и часто останавливался перед портретом сына» («Танька»)
Дворяне среднего возраста, даже с большим достатком и выбирающие одежду по последнему слову моды, также предпочитали гулять на деревенском просторе именно в них:
«Линтварев был среднего роста, с простым приятным лицом, с русою бородкой и ласковыми глазами. На нем был полушубок и валенки, на голове — барашковая шапка» («Учитель»)
По высоте голенища валенка можно было даже отличить горожанина от селянина.
Первые предпочитали валенки покороче, а вторые, наоборот, повыше, доходящие до середины бедра. Заправленные в них штаны никогда не сбивались в комок и не вылезали наружу во время долгих пеших прогулок. Незаменимы были валенки и для дальних поездок.
«А там, во
дворе, уже запрягают лошадей . /…/
И
отец, огромный, толстый от медвежьей шубы, надетой поверх полушубка, в черных,
выше колен, валенках и в большой боярской шапке, сядет на диван и скажет:
— Ну, присядем, Сашенька, и Христос с тобой.» («Подснежник»)
«Сколько их кругом, этих мужиков, извозчиков, толстых купцов, худых барышников! Сколько красных, распаренных едой, водкой и духотой лиц, потных лбов, лохматых голов, густых бород, чуек, армяков, полушубков, тулупов, громадных сапог и тающих валенок, разводящих под табуретами целые лужи!» («Подснежник»)
«Велик, плечист, туго подпоясан зеленой подпояской по короткому полушубку с цветными татарскими разводами, крепко обут в казанские валенки, кирпичное лицо горит с ветру, борода блестит тающим снегом, глаза — грозным умом…» («Дубки»)
«…Мужики ехали из города, сами всю ночь плутали, а на рассвете свалились в какие-то луга, потонули вместе с лошадью в страшный снег и совсем было отчаялись, решили пропадать, как вдруг увидали торчащие из снега чьи-то ноги в валенках. Кинулись разгребать снег, подняли тело — оказывается, знакомый человек…» («Лапти»)
Но главное в валенках – их целебные свойства. Ноги, обутые в них, ощущали комфорт, сухость и тепло, они никогда не «садились» и не деформировали ногу. Сейчас уже точно установлено, что валенки обладают противоаллергическими, обезболивающими и противовоспалительными свойствами. Натуральные шерстяные волокна имеют большую теплоёмкость, что позволяет ногам не замерзать даже в самый лютый холод.
Спасают они и от жары, так как волокна «дышат», пропускают воздух, ноги в них не потеют, то есть валенки прекрасно поглощают и испаряют влагу.
К тому же, овечья шерсть, из которой делали валенки, улучшает кровообращение, помогает при артрите, ревматизме и радикулите. Вот почему их так любили люди преклонного возраста.
«Дьячок Скрябин был самый убогий человек в селе. Унылый, поблекший нос, жидкая коса, слезящиеся глаза, — все в нем напоминало старуху. Тяжело было глядеть, как он весной, в полую воду, или осенью, под дождем, брел к выгону в огромных растрепанных валенках, внутри которых была солома». («Учитель»)
«У одной избы сидел на скамейке длинный мужик — краше в гроб кладут: ноги стоят в валенках, как палки, большие мертвые руки ровно лежат на острых коленях, на протертых портках». («Деревня»)
По причине высоких цен, а пара валенок в XIX веке стоила от 60 копеек до рубля, что по тем временам, было совсем не дешево, долгое время для крестьян они были своеобразным показателем успешности: если свои валенки были у каждого домочадца, такая семья считалась зажиточной.
Обувь и одежду тогда берегли, и валенки часто переходили от поколения к поколению по наследству. А еще они были важным элементом гадания в ночь перед Рождеством. В Святки девушки выходили во двор и кидали валенок через ворота на улицу.
В какую сторону ляжет носком, оттуда и ждать суженого. Кстати, парень в новых, прочных валенках считался завидным женихом. Входили они и в состав приданого состоятельной невесты.
В больших небогатых семьях часто была одна пара валенок на всех, и гулять в них ходили по очереди – так возникла поговорка «Кто раньше встал, тому и валенки». Упоминание о валенках можно встретить во многих пословицах, поговорках, частушках и песнях. Так, «поменять валенок на галошу» означало совершить неравноценный обмен, оказаться наивным и одураченным. Глуповатый человек с причудами – это, по народному мнению, — «валенок с завязками»; не умеющий хитрить, наивный – «прост как валенок». То, что правый и левый валенок всегда одинаковы, замечено следующим образом: «С какой бы ноги мужик не встанет, а валенки завсегда правильно наденет». Немало было о них и загадок: «Все в шерсти, а кожи нет», «Их палят и варят, а не едят», «Их треплют, катают, а в морозы таскают». Придумывали их, как правило, катальщики. В Ельце их называли вальщиками.
Считается, что в наш край валяние валенок пришло предположительно около 200 лет назад из Рязанской губернии. В деревне их изготовлением занимались крестьяне-одиночки, которые потом сбывали готовый товар через перекупщиков. В Ельце валяльный промысел также долго не имел постоянной производственной базы и был кустарным. Объединенные в артель родственники, как правило трое – четверо мужчин, предлагали свои услуги, обходя слободы, близлежащие деревни и села. Обосновавшись в какой-нибудь просторной избе, валяли обувь сначала на хозяйскую семью, затем для других заказчиков. Труд этот был очень тяжёл и вреден.
Работать приходилось в парной сырости со своеобразным запахом, ведь с запаренной кипятком шерстью смешивалось мыло, сода, слабый раствор серной кислоты. Правда, и оплачивался он хорошо, семьи вальщиков считались в Ельце зажиточными. «Рецепты» своего производства они хранили в тайне и передавали по наследству. В конце XIX века в городе было уже около шести относительно крупных шерстоваляльных мастерских.
Для изготовления одной пары валяной обуви не самого большого размера необходимо было около одного килограмма шерсти, то есть требовалось постричь целую овцу. В елецкой округе обычно этим занимались женщины. Строки об этом есть в бунинском дневнике за1888 год:
«Изба полна баб и овец — их стригут.
На веретье на полу лежит на боку со связанными тонкими ногами большая седая овца. Черноглазая баба стрижет ее левой рукой (левша) огромными ножницами, правой складывая возле себя клоки сальной шерсти, и без умолку говорит с другими бабами, тоже сидящими возле связанных лежащих бокастых овец и стригущими их».
На валенки использовалась коричневая, серая или белая овечья шерсть только с осенней стрижки – полугрубая. Вначале её освобождали от примесей — травинок, колючек, зернышек, затем небольшими клоками промывали в теплой воде и в течение суток высушивали. Как правило, это было женской работой, как впоследствии и разбивание шерсти, после чего она превращалась в мягкую и пушистую массу. Далее за дело принимались мужчины, так как последующие действия требовали не только хороших навыков, но и недюжинных физических усилий.
Разрыхленную шерсть раскладывали на столе. Вначале происходила «закладка валенка»: шерсть сравнивалась рубелем и укатывалась, обозначались пятка и носок. Основу наматывали на специальную скалку и катали по столу, с сильным нажимом, почти как тесто. После нескольких часов шерсть превращалась в войлок, и получался на вид толстый, плотный большой носок. Чтобы валенок стал мягким, шерсть поливали горячей водой и продолжали валять. В процессе валки он постепенно становился всё меньше и меньше. Затем прокатывали нос, подошву, пятку, голенище. Тогда же добавлялась кислота или медный купорос. И снова катание, теперь уже деревянным рубелем. Потом заготовку натягивали на колодку и обстукивали деревянными молотками. Поверхность почти готового валенка терли пемзой и ставили в устье печи для просушки. Для окончательной отделки высушенный валенок ещё раз натирали пемзой или деревянным бруском.
Детские и женские валенки подшивали и украшали вышивкой.
Среда - воскресенье: с 09.00 до 17.00 касса 09.30 - 16.30
Выходной: понедельник, вторник
Санитарный день: последний рабочий день месяца
Телефон для справок: (47467) 2-43-29
